Сквозь неплотно задернутые шторы пробился солнечный лучик. Я поморщилась и отвернулась, словно вампир, потревоженный светом дня. Резкий звонок телефона выдернул меня из полудрёмы. Ну, кто это ещё?! С закрытыми глазами я потянулась к пищащей трубке. Послышался звон, я нехотя открыла глаза. Из недопитой бутылки коньяка на белом ковре растекалась светло коричневая лужа. Ну и пусть мне всё равно... На дисплее светился незнакомый номер, ошиблись. Я нажала "сброс" на телефоне и посмотрела на часы: 11:25, 25.04.05….25.04.... сегодня ровно год, целый год...

Она сидела на полу, тупо уставившись в одну точку. "Всё… Кончено", - сорвалось с ее губ. Затем, словно матрица, в ее голове стали мелькать картинки недавнего прошлого. Вот их первая встреча, полная надежд и веры. Веры в то, что в завтрашний день они снова войдут рука об руку. И что так будет всегда. Вот первые объятия, мокрые ладошки и смущение. Он смотрел на нее так ласково и нежно, а она, краснея, прятала глаза в пол. Они ведь совсем еще не знают друг друга. Но одного взгляда, одного мгновения хватило им, чтобы влюбиться друг в друга. Безумно и навсегда. Она до сих пор помнит вкус его губ, их первый поцелуй… Такой трепетный и незабываемый. Казалось, ради этого момента стоит жить. Его сильные, крепкие руки так нежно обнимали ее! Взгляд, полный ласки был устремлен только на нее. И она верила, когда он говорил, что другим девушкам нет места в его сердце, потому что оно принадлежало ей одной…

Зима. Тридцати градусный мороз. Я мчусь в своем новом автомобиле, лечу на крыльях любви к неизвестному. За окнами мелькают белоснежные ели, белые сугробы и одинокие деревни. Складывается впечатление, что села давно вымерли. Ни машин, ни людей, кругом одна природа. Сей факт радовал меня, одновременно пугая. Но я летел к назначенной цели - к любимой, в одну из этих деревень.

Пытливая человеческая мысль не могла игнорировать и богатые возможности воды.
Во-первых, человека можно было полностью погружать в воду, время от времени, давая ему возможность поднять голову и вдохнуть воздух, при этом спрашивая, не отрекся ли он от ереси.