1 Зной окутал скалы, которые напоминали развалины мертвого города. Внизу в лощине среди голых скал бил родник и росло несколько чахлых деревьев. В их тени спали чубатые казаки, не спал лишь один дозорный. Он устроился на вершине скалы, что отвесно падала в море. И высота этого обрыва составляла, как минимум, метров четыреста. Дозорному хорошо был виден вход в Мертвый город и море от мыса Меганом до мыса Киик – Атлама.
Казаки появились здесь во время турецкой войны, когда Крым еще не был присоединен к России. Они приплыли сюда на узких и быстроходных лодках, которые стали называть «чайками», по имени главаря ватаги казаков.
Лодки были вытащены на берег Львиной бухты. Бухту ограничивали с двух сторон отвесные скалы, а с третьей – скала, похожая на морского льва. Отсюда и название бухты. Лодки с моря были почти не видны, тем более с берега.
Ватага казаков грабила суда и сбывала награбленное в Тамани. Солнце уже клонилось к закату, когда вдруг раздался пронзительный свист. Дозорный указывал на море. Казаки проснулись, а Чайка полез к дозорному. Вдали в море плыла турецкая фелюга. Ветра почти не было, и фелюга еле двигалась. Казаки по веревочным лестницам спустились к лодкам и поплыли навстречу фелюге. Они окружили ее, как волки, и взяли на абордаж. Бой был коротким, но кровавым. В трюмах захваченной фелюги было полно товаров, но главное, была красивая русская невольница, которую везли в подарок турецкому султану.
Казаки погрузили товары и невольницу в лодки, а фелюгу подожгли и поплыли к берегу. У берега они миновали скалу, стоящую в море и напоминавшую ворота, пристали к берегу и по каменной осыпи потащили товары вверх к Мертвому городу. Пленница шла сама, радуясь нечаянно выпавшей свободе.
Невольницу звали Марьей, и она понравилась главарю ватаги. Чайка был молод и, по своему, красив, только лицо его портил косой шрам, полученный от удара турецкой сабли. Он поселил ее в своем шатре и оказывал ей всяческие знаки внимания. Она поддалась очарованию его мужественной красоты и в свою очередь, полюбила его всем сердцем своей нерастраченной молодости. Она сопровождала Чайку во всех его походах. Они вместе с ватагой нападали на турецкие суда, грабили их и сжигали.
Слухи о появившейся шайке разбойников дошли, наконец, до турецкого султана. И он приказал уничтожить её, во что бы то ни стало. Султан послал своих нукеров из Судака на уничтожение этой шайки головорезов.
Казаки же, тем временем, вели себя крайне беспечно. Раньше они держали на перевале в начале тропинки в Мертвый город двоих дозорных. Теперь нёс службу один, да и тот уснул, устроившись в тени от камня.
Турки убрали его и спокойно прошли ко входу в Мертвый город. Часовой, что находился на стене над морем, увидел их, закричал, но было уже поздно. Турки рассыпались вдоль тропы и стали стрелять вниз в казаков, а те попрятались за камни и отвечали туркам. Перестрелка мало что дала, турки побросали ружья, вытащили сабли и пошли на штурм. Казаки тоже взялись за сабли, и началась рубка.
Казаки дрались отчаянно, но силы были явно не равны. Они стали отступать вниз к лодкам. Часть из них побежала к веревочным лестницам и спустилась по ним к лодкам. Но с моря подошел турецкий военный корабль и расстрелял их из пушек. Одна лодка все же прорвалась мимо корабля, и казаки спрятались в ущелье, которое, в последствии стало называться Гяур бах, т.е. ущелье разбойников.
Ложбина между скал вся была усыпана трупами. Казаки лежали вперемешку с турками, и порой трудно было различить кто где. Может быть поэтому, это место стало называться городом мертвых или Мертвым городом.
Чайка же с Марией дрались с турками, отступая все выше и выше, пока не уперлись в край отвесного обрыва, где ранее сидел дозорный. Чайка уже был дважды ранен, а Марью турки не трогали, надеясь взять ее живьем. Чайка пал под ударами турецких сабель, Марья же предпочла смерть турецкой неволе и прыгнула вниз со скалы. Море приняло ее в свои объятья, а грот, что находился в основании скалы, стал реветь и плакать. С той поры стена, с вершины которой прыгнула Марья, стала называться Марьиной стеной, а грот, что находится в ее основании, - ревущим.